Нервозность вычурная с крыш 
Течет за макинтош. 
Москва ночная - не Париж, 
Чуть вздрагивает бомж. 
И женщина французская 
Напилась допьяна. 
Должно быть водку русскую 
Отведала она. 

И те, кто встретятся ей улочкою узкою, 
Ее оставят в том, в чем мама родила. 
Она - хоть бывшая, но женщина французская. 
Она - все та же парижанка, как была. 

У бедной экс-француженки 
В квартире кавардак, 
У мужа-алкоголика 
Поехавший чердак. 
Но, забывая про слова 
О том, как страшен СПИД, 
Чтоб не болела голова, 
Она с другими спит. 

И, вспоминая сон 
Про дворики монмартрские, 
Она разденется в экстазе догола. 
И, несмотря на настроение дурацкое, 
Она - все та же парижанка, как была. 

Бананы чурки продают 
У площади любой, 
А ночью, если не убьют, 
Выходят на разбой. 
И москвича, как саранча, 
Оставят без гроша. 
Не хватит денег на врача 
С лекарствами из США. 

Напомнит грязная Москва тайгу тунгусскую, 
А ей приснятся Елисейские поля. 
Она пьет водку, словно сладкое бургундское, 
И черный хлеб в ее руках, как трюфеля.