Аранжировка Сергея Сысоева. 
Источник 

Шторы парусом надуваются 
В нашей комнате в день сурка. 
И в полёт наш дом отправляется, 
И штурвал не в наших руках. 

Наш ковчег плывёт между облаков, 
Чешуя речушек блестит, как ртуть. 
Ты прости нас, Господи, дураков. 
Ты спаси нас, Господи, как-нибудь. 

Наш дом несёт сквозь утро от горестей в побег, 
Навстречу неизвестности сквозь яблоневый снег. (2 р.) 

А с небес всё видно всезнающих, 
И становится очень жаль 
Всех потерянных, отбывающих 
В бесконечную эту даль. 

Нежно любящих, разлучённых всех, 
Жаль заброшенных, кто ничей, 
И притихший парк, и забытый смех, 
И, конечно же, всех врачей.

А дом несёт сквозь полдень над миром, как во сне, 
Навстречу невозможности разлуки по весне. (2 р.) 

Кто-то борется, кто-то молется, 
Кто-то силится выйти в знать. 
Кто-то век теперь не отмоется, 
И чем всё кончится - не узнать. 

А ковчег плывёт между облаков, 
Чешуя речушек блестит, как ртуть. 
Ты прости нас, Господи, дураков. 
Ты спаси нас, Господи, как-нибудь. 

А дом несёт сквозь сумрак над океаном бед 
Навстречу неизбежности у каждого в судьбе. (2 р.)